PoliticMain

Если понимать современность, как момент формирования третьего типа мышления и соответствующих ему общественных организованностей, можно составить подробную «карту разрывов» в социальной ткани. Понятно, что все эти разрывы можно рассматривать как следствия основного.

Прежде всего, укажем на потерю целостности сознания и нарастающую угрозу истончения идентичности. Образ-pattern может быть только маской, за которой отнюдь не стоит какая-либо подлинность. Как следствие, исчезают ценностные ориентиры, утрачивается общий язык, пропадает содержание и рассыпается коммуникация.

Мышление становится фрагментарным (что подразумевает невозможность сконцентрироваться на конкретном предмете) вневременным, внепространственным, внемасштабным. Утрачивается всякая способность к перспективному планированию, а в пределе — и к деятельности вообще.

Данная схема неочевидна: остается, в частности, вопрос, следует ли рассматривать третий тип мышления как самостоятельный, характерный для новой фазы развития общества, либо же как «болезнь» централизованного мышления второго типа? Не подлежит, однако, сомнению, что важнейшие изменения, происшедшие в когнитивной сфере за последнее десятилетие, таблица В. Княгинина схватывает верно.

Это подразумевает необходимость как-то соотнести с ней предложенную выше группу образовательных стратегий.

Прежде всего, на смену традиционно-индустриальному подходу, предполагающему единое целостное образование, соотнесенное с культурой, приходит система субобразований, соотнесенных с локальными субкультурами.

Далее, привычное нам образование подчеркнуто сюжетно: оно «упаковывает» даже два сюжета — внутренний, создающийся самим учебным курсом, и внешний, включающий в себя процесс обучения с обязательным экзистенциальным испытанием в конце (экзаменом). Таблица В. Княгинина рекомендует переход к формату, а не сюжету, как содержанию образования.

Это, в частности, предполагает решение задачи форматирования учебной коммуникации: вместо монолога преподавателя (исходная схема) или двустороннего диалога учителя с учеником (современная модель развивающего обучения) возникает конференция, как организованная мыследеятельность, вовлекающая всех участников учебного процесса.

Интересной версией такой конференции может стать рефлективная игра, тем более что язык нового обучения подразумевает встроенную рефлексию.

Локальность превращает образование из проекта в сценарий, причем не только на уровне государства, но и на уровне конкретного челозека. В этом смысле стратегии образования в привычной нам форме исчезают и заменяются на метаисторический сценарий, своеобразную «стратегию без стратегии».

Сценарное образование по построению более субъектно, нежели «проектное». Это обусловливает необходимость выстраивать его в онтологических координатах «мотив — разум — воля». Но метаисторический характер процедуры сценирования заставляет внести дополнительную компоненту — вероятностную. Эта компонента по своей сути рефлексивна и называется везением. Тем самым возникает неочевидная задача современного образования как научения везению.

Рамка геоэкономики: компетенция против квалификации

Определим квалификацию как систему навыков, позволяющих совершать некоторую работу с некоторым качеством за фиксированное время. Ранее именно наличие присвоенной квалификации позволяло судить о получении образования.

Определим компетентность как единство (1) способности к действию, (2) правомочности к совершению этого действия и (3) нахождения в каноническом пространстве этого действия.

Современная школа вынуждена работать с компетенциями, а не с квалификациями (что, заметим, непосредственно вытекает из деятельностной рамки, заданной концепцией «образования взрослых»).