PoliticMain

Теория "социалистического реализма" не являет собой даже некой стройной системы. Термин "социалистический реализм" первым употребил Горький – вероятно, под воздействием собственного реализма. Его взгляды сводились к тому, что в современных – "социалистических" – условиях искусство должно быть пронизано новыми – социалистическими – идеями и как можно правдивее отражать действительность. Все остальное, приписываемое этой теории (типичность, идейная направленность, партийность и т. д.), либо позаимствовано из других теорий, либо продиктовано политическими потребностями режима.

Не выстроенный в целостную теорию "социалистический реализм" на деле означает идейный монополизм коммунистов, стремление облечь в художественную форму ограниченные и реакционные идеи вождей, в героико-романтическом духе воспеть их дела. В конце концов эта теория опустилась до фарисейского оправдывания бюрократической цензуры и надзора, осуществлявшегося режимом, нуждами самого искусства.

В разных коммунистических странах такой надзор и организован по-разному: от партийно-бюрократического цензорства до нажима "по идеологической линии".

В Югославии, к примеру, никогда не было цензуры. Надзор осуществлялся опосредованно, через партийцев в издательствах, творческих союзах, газетах, журналах, которые с любым своим "сомнением" немедленно обращаются в вышестоящие инстанции. Цензура в стране проклюнулась из самой атмосферы, став по существу, самоцензурой. И хотя случается, что, по крайней мере, членам партии удается все же "пропихнуть" что-то, тем не менее самоцензура, которой они и другие творческие люди обязаны себя подвергать, принуждает их к двурушничеству и самым недостойным низостям. Такой вот прогресс – "социалистическая демократия" вместо бюрократического деспотизма.

В принципе ни в Советском Союзе, ни в других коммунистических странах официальная цензура не освобождает творческую личность от так называемой самоцензуры.

Реалии общественных отношений, само их состояние, хочешь не хочешь, приводят людей к "самоцензурированию" – основной, по сути, форме идейно-партийного надзора в коммунизме. Как в средневековье, когда, прежде чем решиться на творческий акт, художник должен был хорошо уяснить себе, чего "ждет" от его работы церковь, так и в коммунистических системах для начала необходимо "глубоко проникнуть" в образ мыслей, а нередко и в "нюансы" вкуса того или иного властителя.

Цензуру (самоцензуру) подают под соусом "идейной помощи". Да и все прочее в коммунизме вершится для "абсолютного счастья", где словеса типа "народ", "трудовой народ", "во имя народа", "народный", невзирая на их крайнюю неопределенность в данном контексте, особенно часто лепятся ко всему, что касается искусства.

Гонения, запреты, навязывание идей и формы, унижения, оскорбления, "шефство" полуграмотных бюрократов над гениями – все здесь делается от имени народа и для народа. В этом смысле "социалистический реализм" даже на словах не отличается от гитлеровского национал-социализма. Один югославский литератор венгерского происхождения, Эрвин Шинко, провел интересную параллель в ряду "теоретиков искусства" той и другой диктатуры: