PoliticMain

Выступая без масок и без оружия, сотрудники ФСБ очевидным образом проиграли битву с населением. Экспертиза над сахаром, проводившаяся почти полгода, выглядела анекдотично. «Если вы утверждаете, что в мешках был сахар, то уголовное дело по обвинению в терроризме должно быть прекращено. Но уголовное дело до сих пор не прекращено. Значит, там был не сахар», — восклицал адвокат Павел Астахов, не знавший о том, что 21-го дело закроют. Было очевидно, что на повторную экспертизу в Москву ушли другие мешки, не те, которые нашли в Рязани. Только доказать эту очевидность никто не мог.

Присутствовавший в зале эксперт-взрывник «Трансвзрывпрома» Рафаэль Гильманов подтвердил, что гексоген совершенно невозможно перепутать с сахаром. Даже по внешнему виду они не похожи. Версию следователей ФСБ о том, что во время первой экспертизы перепачканный чемодан пиротехника «дал след», эксперт назвал неправдоподобной. Столь же неправдоподобно выглядели и утверждения представителей ФСБ о том, что саперы, вызванные на место происшествия, приняли муляж за настоящее взрывное устройство. Сотрудники ФСБ объяснили, что генерал Сергеев, сообщивший о взрывателе и присутствующий теперь в зале, «не является тонким специалистом в области взрывных устройств» и 22 сентября просто ошибся. Генерал Сергеев на обвинения в свой адрес в непрофессионализме почему-то не обиделся, хотя 22 сентября делал публичное заявление о взрывателе, основываясь на выводах подчиненных ему экспертов, в чьем профессионализме сомнений не было.

В целом аргументы сотрудников ФСБ были настолько нелепы, что один из жильцов итоги подвел по-своему: «Не надо нам вешать лапшу на уши». Вот небольшой отрывок из теледебатов:

Народ:

Следственное управление ФСБ возбудило уголовное дело. Оно что, возбудило дело против самого себя?

ФСБ:

Уголовное дело возбуждено по факту обнаружения.

Народ:

Но если это были учения, то по какому факту?

ФСБ:

Вы не дослушали. Учения проводились с целью проверки взаимодействия различных правоохранительных органов. На тот момент, когда возбуждалось уголовное дело, ни милиция Рязани, ни федеральные органы не знали, что это учения…

Народ:

Так против кого же возбуждено дело?

ФСБ:

Я еще раз говорю — уголовное дело возбуждалось по факту обнаружения.

Народ:

По какому факту? По факту учений в Рязани?

ФСБ:

Человеку, который не разбирается в уголовно-процессуальном законодательстве, бесполезно объяснять…

Народ:

В чем же заключалась безопасность граждан, которые всю ночь провели на улице, в чем безопасность здесь для физического и психического здоровья? И второе — вы возмущены тем, что звонят телефонные террористы и грозят взрывами, а чем вы от них отличаетесь?

ФСБ:

Что такое обеспечение безопасности граждан? Это какой-то конечный эффект, когда взрывы не прогремят…

Народ:

Я сам бывший военный. Учений провел за 28 лет ну знаете сколько, и то, что здесь рассказывают солидные люди, генералы об учениях, вы знаете, уши вянут!

ФСБ:

Вы как бывший военный проводили, наверное, военные учения. У нас специальная служба, и в этой службе используются специальные силы и средства на основании закона об оперативно-розыскной деятельности…

(Вмешаемся в спор народа с ФСБ и еще раз подчеркнем, что в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» об учениях сказано только то, что их нельзя проводить во вред населению).

Народ:

Если кто-то фиксировал ход учений, то где эти люди?

ФСБ:

Если бы, конечно, нам раз в 10 увеличить личный состав, то конечно…

…По словам Здановича, ФСБ расследует сейчас уголовное дело по факту сентябрьских событий в Рязани. Абсурд, возможный, вероятно, только в России: ФСБ расследует уголовное дело по факту учений, проведенных ею же! Но ведь дело может быть возбуждено лишь по факту предполагаемых противоправных действий. Как же тогда относиться ко всем предыдущим заявлениям высокопоставленных спецслужбистов о том, что никаких нарушений закона при проведении учений не было? Жильцы дома № 14 пытались подать в Рязанскую прокуратуру иск к ФСБ с требованием возмещения причиненного морального ущерба. Жильцам сказали, что иск, согласно процессуальным нормам, они могут предъявить только к конкретному человеку, который отдал приказ о проведении учений. Шесть раз Здановичу и Сергееву задавался один и тот же вопрос: кто отдал приказ провести в Рязани учения? Шесть раз Зданович и Сергеев уходили от ответа, мотивируя это интересами следствия… («Новая газета», № 61, 2001 г.)