PoliticMain

Часто Коля не приезжал в назначенное время, его посылали на авральные работы. Трижды копал могилы. То тесть у кого-то умер, то двое рабочих сгорели – переливали импортную краску для разметки шоссе, кто-то закурил, краска взорвалась.

– Как же? – спрашиваю. – Наказали кого-нибудь? Ведь надо было объяснить людям. Наверное, к такой взрывчатой краске не привыкли.

– Да нет, замяли дело. Ребята даже оформлены не были, так подрабатывали. Сейчас не то что в застойные времена. Тогда очень трудно было списать человека. Даже корову было трудно списать, если погибнет. Сразу приезжает следователь – как да почему?

– У вас какое предприятие-то, частное уже?

– Нет, что вы! У нас товарищество. Жаль только, что с ограниченной ответственностью. У нас, говорят, ответственность ограниченная, поэтому мы вам, ребята, зарплату платить не будем.

– Как же не платить? Зачем же вы работаете?

– Нам сказали, что каждому купят новые «Жигули» пятой модели. А если кто хочет доплатить, может брать и «шестерку».

– Когда же купят?'

– Сказали, как только дела пойдут на лад.

Ну, думаю, Коля, тебе только в рыночной экономике и жить. Товарищество свое он любил, там с рабочими уважительно разговаривали. Только раз пожаловался, что очень устал – три года в отпуску не был.

– В этот раз прихожу к бригадиру: «Егорыч, мне бы в отпуск». А он: «Да зачем тебе?». «Ну как же, отдыхать-то надо». «Да зачем тебе?» «К матери поеду, крышу ей починить обещал, да и картошку уже пора копать». «Ну ладно, Коля, вот заказ срочный выполним, разметку кончим – и поезжай денька на три». И все равно не пустил. Да еще ночью посылает на шоссе машины караулить. Страшное дело. Подъезжают и требуют солярку. Кричать? Не докричишься. Берут и сливают. Я уж прошу, чтобы не всю.

– А вы что, шоссе строите?

– Не мы строим, а немцы. От них и главный инженер. Хороший старик, веселый. Пиво любит. Сидит весь день в машине и пьет. «Я, – говорит, – в этом деле мало понимаю, а русские инженеры очень хорошие. Я им не мешаю». На дом себе уже здесь скопил, нам фотографию показывал. Выйду, говорит, на пенсию, буду за городом жить.

– Так что, из всей фирмы один этот старик?

– Нет, еще два техника приезжали, машину для разметки налаживали, краску привезли. То ли немцы, то ли эстонцы. Едят очень много. Вы не поверите, легче собаку прокормить, чем такого человека.

– Ну и товарищество. Вы работаете, а деньги немцы гребут.

– Зато шоссе отремонтировали. А то вот у нас в деревне, где мать у меня, не доезжая Вереи, тоже было товарищество, дорогу взялись строить. Директор у них был ощетинец.

– Кто это ощетинец?

– Национальность такая, с Кавказа. Нет, что я говорю, не ощетинец, а этот… Где недавно война была?

– В Чечне.

– Да, чеченец. Собирайте, говорит, деньги с каждого двора. Мы вам асфальт до деревни дотянем. Деньги собрали, он взял и исчез. Где искать, никто не знает. Вот так 6ывает, это не застойные времена.

Коля явно полагал, что понятие «застойные времена» означает что-то вроде «золотого века», и часто их поминал. Похоже, он и не подозревал, что эти слова ввели почти как ругательство.

Как-то утром в воскресенье Коля приехал немного вялый. Начал было работать, потом бросил и обратился ко мне.

– Извините, как ваше имя-отчество?

Я ответил, слегка, струхнув. К чему бы эта торжественность? Коля действительно встал по стойке смирно.

– Сергей Георгиевич, разрешите опохмелиться. Вчера могилу копал, потом на поминках был, голова болит.

– Ради бога, Коля, но у меня нет ничего.

У меня это вышло виновато, я боялся, что Коля не поверит.

– У меня есть, я привез.

И мы прекрасно провели часок или два. Я достал банку огурцов, у Коли была на закуску шоколадка.

– Не надо, Коля, отвезите детям.

Коля обиделся:

– Неужели вы думаете, что я детям шоколадки не привезу? Я для них ее и покупал. И еще куплю.

Разливая, Коля посчитал нужным объясниться.

– Раньше, в застойные времена я совсем не пил. Вообще в рот не брал. А как алкогольную кампанию Горбачев начал – помните? – и я в ЛТП попал, так и стал злоупотреблять.

– Как в ЛТП? Почему?

– Я тогда еще в деревне жил. Как кампания началась, с нашей деревни надо было двоих в ЛТП направить. Участковый стал ходить, уговаривать. А вы же знаете, что за народ, у каждого какая-нибудь отговорка. Один сарай достраивает, у другого язва. Участковый ко мне. Ты, говорит, парень молодой, здоровый, поезжай на пару месяцев, и заработаешь неплохо. ЛТП в Дорохове, они там на стекольном заводе подрабатывали, по двадцать пять рублей за ночь. А я тогда мечтал мотоцикл купить. Да и как откажешься. Я и поехал. А ведь в ЛТП, знаете, пить приходится. Люди пьют, неудобно.