PoliticMain

Переломным моментом в перестройке стало то, что рабочие – массовая и влиятельная социальная группа, перешли от отрицания поворота к капитализму, явно выраженного в опросах 1989 г., к принятию в 1991 г. основных антисоветских тезисов, включая принятие безработицы. Мои рассуждения о позиции именно рабочих вызвали в печати полемику – не полагаются у нас упреки рабочему классу. Тогда я предложил провести учебный практикум и разобрать такую тему:

“Рабочие (шире – трудящиеся) поддержали реформу, надеясь, что их материальное благосостояние улучшится. Этого не произошло. Каков был ход их рассуждений и в чем они ошиблись?”.

В ответ пришло множество писем, и они заслуживают того, чтобы их издать отдельной книжкой, так интересно и глубоко люди пытаются разобраться в собственных мыслях и чувствах. Здесь я приведу только маленький, но важный момент.

Итак, у нас в формулировке темы есть три утверждения и один вопрос. Видимо, большинство согласится, что все они правомерны, но стоит по ним пройтись.

Рабочие поддержали реформу . Так ли это? Считаю, что это так, хотя поддержка была пассивной. Но этого было вполне достаточно реформаторам. Даже на уровне обыденной болтовни не была отвергнута приватизация. Антисоветские забастовки шахтеров осуждения не вызвали и т.д. Была эффективная ложь СМИ, но ей верили охотно, следовательно, имелась предрасположенность.

Думали ли при этом люди о благосостоянии ? Считаю, что да. Большинство отвергало старый строй жизни и думало о будущем в житейских понятиях благосостояния, а “духовные потребности” типа многопартийности и демократии были идеологическим украшением, мало кого из рабочих они действительно волновали. Кое для кого из интеллигентов они были важнее “колбасы”, но о таких романтиках сейчас говорить не будем. Соглашаясь на изменение строя, люди считали, что в этом смысле, в смысле материального благосостояния, их жизнь станет лучше. Этот тезис вытекает из презумпции разумности. Во всяком случае, никто не говорил: “Я и мои дети будем голодать, но я этого хочу”. При этом рабочие выступали именно как социальная группа, и мало кто из них рассуждал так: рабочие как социальный класс обеднеют, но я лично всплыву наверх, и поэтому я поддерживаю реформу, а на товарищей мне плевать. Таких рассуждений, на мой взгляд, в 1990-1991 гг. практически не было (да их и нельзя было бы посчитать разумными).

Ухудшилось ли благосостояние большинства рабочих? Да, это надежный факт, выраженный в уровне потребления продуктов питания, получении жилья, пользовании транспортом, связью, в покупке товаров длительного пользования и т.д. Миллионы безработных также “произошли” из трудящихся, и непонимание частью безработных тяжести их положения – временное.

Поскольку смена строя произошла без насилия, приходится признать, что выбор сделан рабочими на основании некоторых умозаключений . Поскольку результат противоречит ожиданиям, следует принять, что в ходе этих умозаключений были допущены ошибки. Выявить их необходимо вовсе не для того, чтобы призвать “вернуться в прошлое”, а для того, чтобы научиться избегать подобных ошибок в будущем. Отсюда и вывод о правомерности поставленного вопроса.

Итак, тема нашего анализа – умозаключения рабочих, которые надеялись на то, что замена советской системы хозяйства новой, так называемой “рыночной”, приведет к росту их благосостояния. Об умозаключениях интеллигенции мы здесь уж не говорим – об этом есть большая литература (укажу и мою книгу «Интеллигенция на пепелище России», М.: Былина, 1997). Кроме того, хотя большинство интеллигенции понесло в ходе антисоветской реформы тяжелый ущерб, надежды на улучшение материального положения в среде интеллигентов все же имели больше оснований, чем у рабочих. Доля лиц с высшим образованием среди предпринимателей превышает 80%. Большинство предпринимателей (по данным Фонда «Общественное мнение», 71%) являются интеллигентами во втором поколении (т.е. их отец имел высшее образование) и только 21% вышли из рабочих семей. Да и в духовной сфере интеллигенция получила блага, не слишком важные для рабочих (например, свободу выезда). Кроме того, к антисоветскому выбору значительная часть интеллигенции стала склоняться гораздо раньше рабочих, которые изменили свою позицию резко и без видимых разумных оснований. Так что здесь говорим именно о рабочих.

Проведем классификацию нашего объекта, это всегда упрощает дело. Очевидно (если, конечно, задуматься), что в нашей стране есть два источника повышения благосостояния для социальных групп, а не отдельных личностей. Первый – увеличение производства . При этом рабочим может доставаться больше благ, чем раньше, даже если их доля в доходах снижается (“номенклатура забирает себе все больше и больше”) – если увеличение производства превышает увеличение разрыва в доходах. Второй путь – изменение в распределении доходов . При этом также может расти благосостояние социальной группы даже при сокращении производства – если увеличение ее доли в доходах в абсолютном измерении превышает спад производства. Таким образом, когда рабочие посчитали, что реформа повысит их благосостояние, они предварительно должны были сделать прогноз изменения двух факторов: масштабов производства и распределения доходов (такие варианты, как захват колоний и перекачка оттуда даровых денег, мы рассматривать не будем, поскольку никто их в начале реформы и не предполагал).